Глава III. Оказывается вечерние прогулки приводят… к больничному крылу

Когда Гермиона очнулась, она не стала открывать глаза. У девушки созрел «коварный» план — послушать, что о ней говорят и какого её положение. Мысль о самоубийстве отошла, а на смену ей пришло обвинение себя любимой во всех смертных грехах. А ласковое щебетание мадам Помфри хоть как то успокаивало...

«Так… она рассказывает о моем состоянии» — подумала Гермиона — «Вот только кому?»

— Вообще состояние нормальное, она должна скоро очнуться… — сказала мадам Помфри

— То есть никаких осложнений не будет? — спросил собеседник.

— Ну что вы, что вы, молодой человек! Ни в коем случае! Я этого не допущу! — начала возмущаться врач.

— Вы же понимаете, что мы с ней не друзья, но если что-то случиться я все же буду чувствовать в этом свою вину...

«Не друзья? Неужели это? Черт!» — от неожиданности Гермиона аж глаза открыла, но резкий свет заставил её принять прежнее положение а-ля «я в обмороке, очнусь нескоро». Однако тот факт, что девушка очнулась, не ускользнул от мадам Помфри.

— Мисс Гермиона! Наконец-то вы пришли в себя! — сказала она, а потом обернувшись к Малфою (да, да, это был он), добавила — молодой человек зайдите попозже, если захотите, конечно, мне нужно осмотреть мисс Грейнджер.

— Хорошо. — Малфой кивнул и исчез в глубине коридора, ведущего из больничного крыла в подземелья Слизерина.

-Хорошо, мисс Грейнджер. Мне нужно определить не онемели ли у вас конечности. Пошевелите пальцами, пожалуйста… — мадам Помфри начала свой осмотр.
***
Через 15 минут после осмотра у кровати Гермионы уже сидели Гарри, Рон и Джинни.

— И что ты натворила? Ты ведь могла замерзнуть или даже… — дальше Джинни не договорила — к её глазам подступили слезы. 
Но не успела первая слезинка скатиться с её глаз, как Гарри тут же приобнял её и, о чудо, Джинни успокоилась, но все же продолжала смотреть на Гермиону тревожным взглядом. Потом Гарри, поправив очки, взял с Гермионы слово, что она никогда так больше не сделает. А затем подержал руку Гермионы в своих ладошках и вскоре отпустил. Девушка улыбнулась. А Джинни не стала ревновать. Она просто знала, что этот жест означает не более чем: «Держись, Герм. Мы — твои друзья. Мы всегда будем рядом с тобой и ты это знаешь.»

И только тот от кого Гермиона ждала хоть словечко, тихо сидел в уголке. Девушке даже обидно стало, аж до слёз. Ну как так можно! Хотя бы руку пожал, что ли. Даже этот дружеский жест с его стороны был бы для Гермионы очень приятен...

Тут Джинни заметила на глазах девушки те самые предательские слёзы и со словами: «Мальчики, пойдем. Герми устала» увела Гарри и Рона прочь от больничного крыла.

Как только они ушли, в дверях появился высокий юноша. Он явно приближался к кровати Гермионы. Постепенно девушка стала узнавать в нем Малфоя.

— Грейнджер, — сказал он, плюхаясь на стул возле кровати и закидывая ногу на ногу, — ты невыносимая идиотка.

— Ты мне уже говорил это, Малфой — спокойно ответила Гермиона — еще там в башне. Я все помню.

— Рад за тебя. Значит хотя бы амнезия не прибавилась к твоей невообразимой гриффиндорской глупости… — съязвил Малфой. И в этом он весь!

— Малфой, а почему ты это делаешь?

— Что? — удивился Драко.

— Сначала спас, а теперь навещаешь...

— Хотел узнать как ты… Чтобы не винить себя в твоей смерти… — на последнем слове он как-то запнулся, но Гермиона не обратила на это внимания.

— Послушай, Малфой. Моей смерти ты не дождешься НИ-КОГ-ДА! Ясно тебе?

— Надеюсь… Ну, живи долго и счастливо! — Малфой сделал полушутливый полу язвительный поклон.

— Пока! — сказав это Гермиона повернулась на другой бок и уснула, а Малфой ушел к себе.